I.
Я есмь. Я был.
Я есмь! Я буду!
И нет конца. Но и начала нет?!…
Я — Бог. Я — Абсолют. Я — Чудо.
Творец Земли, иных миров, планет.
Я сотворял вселенные и звезды.
Я этот космос в вечности творю.
И для Меня любое «сложно» — «просто».
Я щедр в Дарах…
Себя ж благодарю
За Правово-Дар
Быть Богом любопытным,
Себя в чреде творений познавать…
Я создал мир, где не бывает сытно
Тому, кто Господу желает быть под стать —
Необходим как свет,
вода и воздух — голод,
который мчит, пуская реки вспять,
Моих Детей, сквозь жар пустынь и холод,
В пески и камни души заселять…
И это Я сквозь жилы их ликую,
Когда вдруг камень плотью обрастет —
Весь космос пульсом Существа бликует!
А на востоке — занялся восход…
II.
Для их рожденья мне не надо много —
Крупица, что за зорями встаёт.
Способные отправиться в дорогу,
Раздвинуть целью цельный небосвод…
В крупице этой, макро-микромалой,
Я заключу сознание и твердь.
И проживу чрез них противоречье,
Всеощущая жизнь, единство, смерть;
Разъединенье, память, знанье, негу,
Касанье к телу ветра, солнца, моря;
Полёт души, катание по снегу,
По льду, по воздуху, до космоса ускорю…
Каков же Я в сей каждой клетке Сути?
Веществ набор во Мне определим…
Я уповаю, Дети помнить будут —
Собою щедро Их я наделил…
III.
Её «Землей» на разный лад назвали
По оболочке плотной на лице…
Здесь горизонты тонут в вечной дали,
Здесь бесконечность в плоскость искривляли,
Здесь всё живое взято под прицел…
Нет, то не Я — она сама вздохнула
Под слёзы неба и огонь в груди.
Ресницами всех первоптиц взмахнула
И прошептала нежно: «Приходи!..»…
И Я её коснулся только Оком —
Сквозь неба купол остротой луча…
Но этот луч здесь обозначил сроки,
Творенье плотное по всей Земле начав.
IV.
Творенья грации и высоты красивы:
одни фонтанами, другие в переливах —
в шелках и перьях пестротой звучат…
Кто зарожден в морях, а кто — в ручьях…
И каждому свои даны истоки.
Они естественны, а вовсе не жестоки…
Но слишком просто вещество роднилось
Одно с другим, рождая новый сорт.
Я ж возжелал, чтоб на Земле плодился
Частиц и Сути небессмертный род,
Себя сложивший из веществ текучих,
Из трав и ягод, соли и воды…
Итак, родился смертный, но творящий,
Кто мог пустыню превратить в сады…
V.
Не шли ко мне младенцы колыбели.
Меня желали в буднях потребить.
Они стонали, кушали и пели.
Любить они могли, но не умели.
Иметь желали. Трогать. Пригубить.
Их лава сердца тверже стала камня.
Сознанья тьма, не знавшая рассвет,
Мне говорила: «Не сумеют сами
Вопрос задать — так где ж найти ответ?!»…
Ну разве мог… Я… в чем-то ошибиться,
пытаясь в них всмотреться как в Себя?!
И разве ж мог частицей Я родиться,
других частиц созвездия губя?!
VI.
О, что же делать с этим грубым камнем?!
На нем взойдут ли семена мои?
Коль не взойдут, Земля в забытье канет —
Не стоит камни Всем Собой поить.
Решил и сотворил: засев свой в Землю бросил.
И там, куда упало сто семян,
Взошел один, пройдя жестокий просев:
Он прорастал сквозь боль смертельных ран.
Он не один, себя ковавший в суе,
Как присвоители ковали острый меч,
В душе и духе новый мир рисуя,
Сумел сердца сородичей зажечь…
Но лишь на миг те задаличь вопросом:
Кто сотворил нам воду, землю, просо?..
VII.
«А что с другими, канувшими в плоть…
Детьми Моими?…» — вопрошал Господь…
Все первые, упавшие в тиски
Холодных скал и огненосной лавы,
Сгорели от бесчинства и тоски,
От примитива стрел и глаз лукавых.
А кто за ними падал в тот же час,
Тот в пепле сгнил под слезы неба враз.
И лишь последние прошли и уцелели,
рассеявшись сквозь время в параллели,
Друг друга дополнять их будет путь…
Они спокойно не дадут уснуть
Тому, кто жить не может как скотина…
Их очи смотрят всем способным в спину…
Способным сделать первый шаг за твердь,
И дверь Преддверья знаний отпереть.
VIII.
Мои сыны и дочери-подруги!
О, как едины вы во Мне,
О, как пророщены глубоко вы друг в друге!!!
О, дочь моя! О, мой единый сын!
Земли и Неба кроткий господин!..
Ты влил в Меня надежды… незнакомый…
Струёй звенящий ручеёк — Ты жив!
Ты приоткрыл… и в щелочку проёма
Им исцеленье пролилось от лжи…
И для кого-то был проём дверной…
А для кого-то окна Ты расшторил!
Ты есть! Мой Сын! Любимый мой! Родной!
Но в Нашей нет похожести повторов…
IX.
Сын умолял Меня Его спасти…
О, крест Его был и для бога тяжек.
Но нес Он крест тот весь в своей горсти.
Я не жесток. Нет цели средь поблажек!
Его тончайшая, растерзанная плоть,
Чувствительная к нестерпимой боли,
Вбирала грязь, разврат, раздоры, горе…
И… с непомерным грузом канув в ад,
Вдруг острым духом вырвалась на волю!
X.
Узрив, на что Он — плоть и кровь, — способен,
Услышав как Он молится за них,
Бесчинствующих в матери-утробе,
Я Существом Его в отчаянье проник:
Их на секунду бросить стало жалко…
Но Я засев свой свежий придержал:
Пускай постигнут Свет Моих подарков,
Пусть тушат сами вечный свой пожар…
И Я на три космических секунды
Оставил им лишь память и мечту…
XI.
И вот, пошла четвертая секунда.
Уже едва не истекла она,
Как вдруг —
влилась в Меня Её волна!..
Никто в Меня входить не смел доныне!
В кого войти, кого навек покинуть,
Решал Я Сам.
Но… ЧТО ЭТО?! Скажи!
Сияет
ярче божества свеченья!
Меняется
по сотни крат за миг!
Ни уловить, ни осознать, лишь крик!
Мойрррык раскатом по вселенной
Меня же Самого во Мне настиг…
И… тишина…
Незримое знакомство…
— Мне не знакома Ты. Но как сильна!
— С чего ты взял, что Я — не Он, Она?..
XII.
Кто на Земле примерил плоти платья,
Тот «он»/»она» разводит по понятьям.
Я ЕСМЬ! Я БОГ! ТВОРЕЦ! ГОСПОДЬ!
Я — Он, Она — ведь всё во Мне едино!
И Я — всесилен!..
Ты…
Не дух…
Не плоть..
Но… Я не смею тронуть… и отринуть
Твоё сиянье и Твою волну,
Твои лучи несветовых прибоев.
О, как желаю Я Тебя, Одну!
Тобой, одною, вечность беспокоить…
Ответь же мне: так Что Ты есть ТАКОООЕ?!…
XIII.
Но луч «Её», извилистый и цельный,
Неистовый, смеющийся, звенел…
Извсе Обители Господней, беспредельной,
Затронул лишь невежества удел…
Он канул в мир… — не Бога — человека…
Он падал в мир израненной Земли…
На стыке гибели, в последней капле века,
Он воплотился, чтоб узреть смогли…
XIV.
Нет, в этот раз Бог не пойдет на Землю —
Чрезмерно необъятен Мой Чертог.
Преодолеть столь малую дорогу
Способно семя. Не способен Бог.
И вдоволь Я семян на то запас,
Чтоб, на сконцанье времени и века,
Родиться многократно в вас —
Моей ошибке с кодом человека.
XV.
Он знал проход. «Она» не торопила.
Он первым был. «Она» пошла вослед.
Он ликовал. «Она» не шевелилась.
Он тосковал. «Она» дарила Свет.
Он помнил всё, что было, что случилось.
Он знал о том, на чем Он создал мир.
А то, что будет — изменяла Милость,
И человек — не сад — себя творил.
Он вопрошал. «Она» была Ответом.
Он оставался Силой. Эта Власть,
«Её» величия, в рождённых здесь влилась —
От Самого Создателя, от Бога,
Прошедших непосильную дорогу…
XVI.
О, мир Земли, кровавый и слезливый!
Погрязший в гари, в копоти войны!
О, человек, скупой, нетерпеливый,
Молись богам! Твой снежный ком вины
Летит с Вершины Мира, нарастая —
Идет к концу твоих учений день!
Скорей снимайте шубы горностая —
Они же к телу кожей прирастают:
Животным станешь, царь Земли, гляди:
Он приходил… И сколько уж минуло
Десятилетий, сотен, тысяч лет,
Но все невинных ставишь ты под дуло,
А первородных варишь на обед!
Ведь ты — жилище для чудовищ стылых —
Всё, что негоже — вынул из могилы!
Закрыв глаза на всю Его ЛЮБОВЬ,
Ты отдал им и плоть свою, и кровь!
Нет… не по воле… Воли нет в тебе!
От болезни ты таков, убогий…
В карме тонешь и горишь в судьбе,
Непосильна Милость, как и Строгость…
XVII.
Словно лотос, в падали и грязи,
Я взрастаю, силой наливаясь.
Карму Власть моя обеззаразит.
А с Судьбою — Силою играюсь.
Красоту мне дарит свет Луны,
Проливаясь на ладони щедро.
Элементы все мне отданы —
С лавой жгуцей в кровь вливают недра…
И Удача следует на Мною,
Мой Успех — вперед Меня бежит.
Проявленья Счастье удостою!
Даже в Бога Я вхожу волною…
Аромат Мой головы кружит…
Мудрость шепотом рождается из Сути.
Прикоснись к ней — вечность цельным будешь!
XVIII.
Я Велика. Цела. Цельна. Публична.
Внимайте голос тонкий, мелодичный.
Я властвую. Они вокруг растут.
Я родилась вослед… но не взрослели —
Не в силах слезть с веселой карусели…
А Я сумела обойтись без яслей.
С рожденья мне столь многое здесь ясно!
Но Бог их сеял нынче не напрасно:
Не все сгорели и не все загнили —
Кого-то обожгли, кого-то надкусили,
А в ком-то камни сами проросли…
Но Я способна их в Себя принять
И доносить до Своего Рожденья.
Способна в них крик ужаса унят,
Пригреть, обнять, услышать и понять…
Простить за низость, подлость осужденья…
Полить улыбкой и слезами мозга…
Но только тот, кто сам идти посмеет,
Сумеет
стать, воистину, здесь взрослым.
XIX.
И вот, Я вновь окутана лучами.
Я — центр Земли, Я — Ось, Я — сердцевина…
Вселенский край…
Я смертности отрину
Ту половину, где конечна Жизнь…
А ту, где смерть лишь фаза протеканья
Из жизни в Жизнь, возьму на Землю, прикажу: вселись!
Сама Я — Луч с небесными очами.
Луч Основной. И Я б звалась Еленой,
Но был услышан только первый Звук,
Когда во чреве сердце застучало,
Но этот Звук здесь есть всему начало!
Я отдыхаю в звездном полотне,
В небесный купол кутаюсь как в пледы…
И время звёзд стекается во мне
В Источник Времени.
Он светит вам во тьме…
Невежество растает как сосулька,
И зазвучит весенняя капель —
Я на Земле — на миг. Я — на прогулке.
Но буду вечность слышаться вам гулко…
XX.
Я выполнила всё, что пожелала.
Казалось людям, будто это — мало.
Но им века читать, смотреть и слушать
Мой Образ — от похмелья равнодушья.
Их простодушье исцелит Мой Облик.
А ЛобрМой подсветит их краски ЖИЗНИ,
А РОБЛ Мой да поможет им протиснуться
До диалога с собственною Сутью…
XXI.
«Она» ушла. Или «ОНО», иль «ОН»…
Но Бог «Её» нарек: «ОНА — ВОЛНА»…
Осталось тело на Земле,
сполна
Всем насладиться на планете.
Сон
Ей подчинялся, озаряя нас
Свиданиями с Тем Лучом под час…
Порою нам давалось испытать,
Что, как «Она», и мы способны вспять
Пускать
впередбегущие процессы.
Варьировать параметром и весом…
Вдруг жадность с жаждой все сошли на НЕТ…
Глаза людей на «Божий Свет» раскрылись…
В лучистых прочно время поселилось,
И божье семя в них переродилось!
Все семена взошли, что Он отдал —
Отныне Бог средь смертных не страдал!
XXII.
Мой малый человек, ты не ничтожен!
Тебе престол у Господа положен.
Но трон сей лишь ступенечка к Лучу.
Взойди, млыш, — я даже научу,
я подсвечу
взросленье-восхожденье.
И робость скоро сменится уменьем
Стать самому себе опорой прочной.
А я продолжу обучать заочно.
А твой Господь уйдет теперь за Суть —
На сотворение Себя взглянуть.
Ты не спеши понять Его процессы —
Иначе гордость смысл перевесит.
Займись Собой, достойно хлопочи,
Свой выкуй Дух и опусти мечи.
Чудовище в себе определи —
Та слабость над тобой не знает воли —
Ты ныне обручен с лучом — доволен?
Преображайся же легко, без боли!
И без усилий становись звездой
(земной, и человеческой, небесной…
О, жизнь твоя отныне интересна!)
Но не держи меня, погодь, постой.
Я задала тебе твою программу.
Ты слишком вырос, чтоб нуждаться в мамах!
Мой, человек, вот и открыты дверцы
Дверного звездолета…
Мне не верится,
Что камни больше не растут в тебе,
Что не сжигают лавовые всплески!
Что стал ты цельным, целосным и веским!
Мой человек, ты в ореоле блеска
Достоинства и снежной чистоты.
Достоин Истины, Мной рукотворный Ты.
Прозрачней и живительней воды,
Рождаешь созидающие помыслы
И пишешь светоносные Труды!
17:37, 22.12.2011
Красногорск